Панихида по усопшим - Страница 65

К оглавлению

65

В этот день мы впятером встретились в 7.00 вечера в Сент-Фрайдесвайд: Бренда Джозефс, и Пол Моррис, и Лайонел Лоусон, и Филипп Лоусон и я. Двери были заперты, и я получила дальнейшие указания. Часовня Девы Марии была освещена свечами и молитвенники разложены так, как будто на службе присутствовали тринадцать прихожан – в том числе на скамье для старосты! Я думаю, что последнее было хуже всего, на самом деле. Пол играл на органе, и он, как мне показалось, выглядел более напряженным, чем любой из нас. Бренда стояла у купели, одетая в зеленый костюм, и смотрела довольно безразлично. Лайонел, казалось бы, хлопотал с обычными атрибутами мессы – его лицо было вполне нормально, насколько я видела. Брат Лайонела был таким же, как тогда, когда я в последний раз видела его, он сидел в ризнице и пил из бутылки, которую Лайонел без сомнения, дал ему. Примерно в 7.15 Лайонел попросил Бренду и меня пойти и встать у алтаря в часовне Девы Марии и оставаться там, пока он нас не позовет. Почти сразу мы услышали звук ключа, отпирающего северную дверь, и Гарри Джозефс вошел с довольно большим коричневым бумажным свертком подмышкой. Он выглядел взволнованным и возбужденным, но было очевидно, что он довольно сильно выпил. Он увидел нашу пару и кивнул, – но мне или Бренде, не могу сказать. Мы сидели на ступеньках алтаря, и думаю, что мы обе дрожали. Затем звуки органа вдруг стихли, Пол подошел к нам и сжал слегка рукой плечо Бренды прежде, чем пройти в ризницу. В течение нескольких минут мы слышали бормотание мужских голосов, а затем возню с последующим глухим низким стоном. Когда Лайонел вернулся к нам, он был одет в стихарь и мантию. Он тяжело дышал и выглядел очень потрясенным. Он сказал, что, когда придут полицейские, я должна сказать им, что на службе присутствовали около десяти или более человек, в основном американские туристы, и что я слышала, как Гарри взывал о помощи из ризницы во время исполнения последнего гимна. Была ли Бренда еще со мной, я не могу вспомнить. Я просто пошла медленно к ризнице, как в тумане. Я четко его рассмотрела. Он лежал совершенно неподвижно в своей коричневой рясе, которую всегда носил в церкви, с ножом Лайонела Лоусона, глубоко воткнутым в его спину.

О других смертях в этом кошмарном деле, я вообще ничего не знаю. Но я убеждена, что сам Лайонел был не способен совершить самоубийство, и что он этого не делал. Я только рада, что он, по крайней мере, не может быть обвинен в убийствах Бренды Джозефс и Моррисов. Теперь, когда я закончила это длинное заявление, мои мысли – о моей матери, и я прошу вас позаботиться о ней ради меня и сказать ей, – ну, я не могу даже и подумать, что вы скажете ей. Я полагаю, что придется сказать ей правду.

Подписано: Рут Роулинсон.

Морс отложил заявление и посмотрел на Льюиса с некоторым отвращением. Он отсутствовал в управлении более шести часов, никому не сказав ни слова о своем местонахождении. Было уже 8.00 вечера, и он выглядел усталым.

– Тот, кто печатал, что, не очень любит запятые? Это она?

– Она веселая хорошая женщина, сэр. Желательно бы иметь такую в Кидлингтоне.

– Она не может отрабатывать у нас епитимью.

– Зато она может печатать 130 слов в минуту.

– Мисс Роулинсон говорит также быстро?

– Довольно быстро, да.

– Странно, – сказал Морс.

Льюис посмотрел на своего начальника с видом усталого замешательства.

– Воздух вас немного освежил бы, верно, сэр?

– Что?

Морс снова взял заявление, отделил последние несколько листов, разорвал их по середине, и швырнул в мусорную корзину.

– Не…, а рвать-то зачем было!

– Затем, черт побери! Фактическое содержание этих страниц не стоит и клочка туалетной бумаги! Если она решила упорно лжесвидетельствовать, она получит срок в два раза больший! Как вы можете не видеть этого, человек?

Льюис видел очень мало. Он был доволен своим рабочим днем – пока еще был; но он чувствовал себя уставшим и покачал головой не без горечи.

– Я считаю, что мог бы немного отдохнуть, сэр.

– Отдых? Что, черт возьми, вы несете? Вы спасли мою задницу, и все, что нам нужно сделать, это как следует расслабиться! Ерунда! Мы будем праздновать, вы и я.

– Мне бы лучше…

– И вы не хотите услышать, где я был сегодня, старый друг?

Он с минуту хитро смотрел на Льюиса, а затем улыбнулся – улыбкой, которую хоть и с легким намеком грусти, можно было с полным правом назвать торжествующей.

Книга Откровений.
Глава сорок первая

Трактир «Брат Бэкон» расположен как раз на обратном пути от магистрали A40 к Северной КАД, его назвали в память о великом ученом и философе тринадцатого века, и вкус его пива был весьма приятен для избалованного нёба главного инспектора Морса. На вывеске этого паба был изображен толстый, веселый мужчина в одежде францисканца, наливающий то, что на первый взгляд выглядело как бокал «Гиннесса», но при более внимательном рассмотрении, являлось набором неких химических элементов, переливающихся из одной стеклянной тары в другую. Ну, именно это сказал Морс, когда они уселись внутри и заказали пиво.

А потом Морс рассказал следующее.

– Имеются несколько чрезвычайно неясных моментов в этом деле, Льюис – или, точнее, имелись – каждый из них сам по себе не только наводил на определенную мысль, но также вызывал и недоумение. Они озадачили всех нас, и, возможно, до сих пор в какой-то степени озадачивают, потому что к тому времени, когда мы закончили следствие, у нас на руках оказалось не менее пяти трупов, а мы были не в состоянии понять, который из пяти может что-либо нам рассказать. Таким образом, если перво-наперво мы отыщем мотив, то, вероятно, это будет не более чем интеллектуальная догадка, хотя у нас и имеется там-сям несколько маленьких кусочков доказательств, которые могут помочь нам на пути нашего расследования.

65