Панихида по усопшим - Страница 55

Морс проводил ее до двери и смотрел, как она идет к Мемориалу мученикам. Если бы он хотел, он мог бы сказать ей, чтоб она не слишком беспокоилась о том, что забывает некоторые вещи. По крайней мере, память ее не подводила, если верить приходскому расписанию за предыдущий сентябрь. Ибо в том расписании, расписании, которое Мекледжон только что нашел и передал ему, не было ни одного слова о службе, на которой Джозефс был убит.

Глава тридцать третья

Льюис провел напряженное утро. Он договорился с сержантом коронера о предстоящем слушании по делу Моррисов, отца и сына; он написал полный отчет о поездке в Шрусбери; и он только что вернулся от быстро выздоравливающего Белла, ознакомив его с последними данными по делу. Сам Морс, вернувшийся из церкви Сент-Фрайдесвайд, выглядел напряженным, но в приподнятом настроении.

– Во сколько «Оксфорд Мэйл» подписывают в печать, Льюис?

– Первый выпуск уже сейчас, я думаю.

– Соедините меня с редактором по телефону, сможете? Быстро! У меня есть новости для него.

Морс очень поспешно набросал несколько заметок, и когда Льюис передал ему телефон, он уже был готов.

– Я хочу, чтобы это попало в сегодняшнюю «Мэйл», ясно? Абсолютно жизненно необходимо. И более того, это должно пойти где-нибудь на первой странице. Ваш карандаш готов? Вот оно. Заголовок: АРЕСТ ПОДОЗРЕВАЕМОГО В УБИЙСТВАХ В СЕНТ-ФРАЙДЕСВАЙД. Понятно? Хорошо. Теперь вот текст. Точно так, как я скажу. Я не хочу, чтобы какой-нибудь из ваших заместителей изменил хоть запятую.

«Сегодня в полиции Оксфорда нам сообщили, что их долгое расследование убийства в сентябре прошлого года мистера Гарри Джозефса было практически полностью приостановлено в связи с дальнейшими смертями в Сент-Фрайдесвайд, о чем сообщалось в нашей газете на прошлой неделе. Теперь стало известно, что ранее совершенное убийство связано с обнаруженными телами, – одним на колокольне и одним в склепе церкви, – которые были идентифицированы как тела мистера Пола Морриса, бывшего учителя музыки школы «Роджер Бэкон», Кидлингтон, и его сына Питера Морриса, бывшего ученика той же школы и певчего церковного хора. Полиция подтвердила также, что женщина, найденная убитой на прошлой неделе в общежитии медсестер в Шрусбери, была миссис Брендой Джозефс, вдовой мистера Гарри Джозефса.

Главный инспектор Морс (по буквам M–O–Р–С) из управления полиции «Темз-Вэлли» сказал репортерам сегодня, что общественный резонанс после обращений к гражданам за информацией, дал обнадеживающие результаты, и что сбор доказательств в настоящее время почти полностью завершен». Нет. Измените последнюю фразу: «…и что только одного ключевого свидетеля осталось допросить, прежде чем сбор доказательств будет завершен. В любом случае ареста подозреваемого следует ожидать в течение следующих сорока восьми часов».

Конец статьи. Вы все записали? На первой странице, и, разумеется, с хорошим большим заголовком – типа того размера, который вы даете, когда побеждает «Оксфорд Юнайтед».

– И когда это было в последний раз? – спросил редактор.

Морс положил трубку и повернулся к Льюису.

– А вот небольшое задание для вас. Напечатайте и приклейте это с внешней стороны на южной двери церкви Сент-Фрайдесвайд.

Льюис посмотрел на то, что написал Морс: «Из-за опасности обрушения кладки непосредственно над внутренней стороной крыльца, эту дверь запрещено открывать до дальнейшего уведомления».

– Вернитесь, как только сделаете это, Льюис. Есть некоторые вещи, которые я должен вам объяснить.

Льюис встал и постучал по записке пальцами.

– Почему бы нам просто не запереть дверь, сэр?

– Потому что на ней только один замок, вот почему.

На этот раз Льюис не попался на удочку, положил чистый лист бумаги в пишущую машинку, и переключил пишущую ленту на «красный».

Сгорбленный патологоанатом просунул голову в дверь кабинета Белла вскоре после 3.00 пополудни, и обнаружил Морса и Льюиса за серьезным разговором.

– Не хотел прерывать вас, Морс. Просто подумал, что ты должен знать, что мы не сильно продвинулись вперед с тем парнем, которого вы нашли на башне. Я не знаю, будем ли мы когда-нибудь уверенны, что правильно его идентифицировали.

Морс не казался ни удивленным, ни чересчур заинтересованным.

– Может быть, ты стал слишком стар для этой работы.

– Ничего удивительного, Морс, сын мой. Мы все стареем со стандартной скоростью двадцать четыре часа в сутки, как тебе известно.

Прежде, чем Морс успел ответить, он ушел, а Льюис порадовался, что перерыв был настолько коротким. В данном случае, он точно знал (ну, почти точно), на какой стадии расследования они были и почему они там были.

Это было вскоре после половины пятого, один из мальчишек-газетчиков из Саммертауна катился по Мэннинг-террас на своем гоночном велосипеде. Он доставал экземпляр «Оксфорд Мэйл» из брезентового мешка, переброшенного через плечо, складывал его умело одной рукой, и, подъехав к двери, засовывал в почтовый ящик. И так в четыре двери подряд по правой стороне, начиная с номера 14А, где Рут Роулинсон как раз вставила свой ключ после послеобеденных покупок в Оксфорде.

Она взяла газету у мальчика, и, придерживая ее правой рукой, внесла две доверху нагруженные сумки в дом.

– Это ты, Рути дорогая?

– Да, мама.

– Принесли газету?

– Да, мама.

– Подай ее мне, дорогая.

Рут оперла сумки о ножки кухонного стола, бросила свой плащ на стул, вошла в гостиную, наклонилась, чтобы слегка поцеловать мать в щеку, положила газету ей на колени, зажгла газовую плиту, почти прокомментировала погоду, спрашивая себя, почему она еще не сошла с ума, и поняла, что завтра будет среда – О, Боже! Как долго она сможет выносить все это – и свою мать, и его? Особенно его. Было достаточно мало того, что она могла сделать со своей матерью, но она могла сделать кое-что с ним. Она просто не пойдет – это было так просто.