Панихида по усопшим - Страница 28

Не раз приходилось Морсу прерывать Филлипсона, а под конец он спросил нечто совершенно не имеющее отношения к делу: «Вы держите херес в этом шкафу, директор?»

Через десять минут Морс покинул кабинет директора и склонился над плечом молодой секретарши.

– Оформляете чек для меня, мисс?

– Миссис. Миссис Кларк.

Она вытащила желтого цвета чек из портативной пишущей машинки, положила его лицевой стороной вниз на стол, и вызывающе уставилась на Морса. Отсутствие манер, которое он продемонстрировал, когда пришел, было уже достаточно плохо, но…

– Вы выглядите такой милой, когда злитесь, – сказал Морс.

Филлипсон позвал ее из своего кабинета:

– Я должен уйти, миссис Кларк. Проводите главного инспектора Морса в музыкальный класс, хорошо? И вымойте эти рюмки, когда вернетесь, пожалуйста.

Плотно сжав губы и покраснев, миссис Кларк отвела Морса по коридорам до двери музыкальной комнаты.

– Там, – сказала она.

Морс повернулся к ней и очень осторожно положил свою правую руку на плечо, его голубые глаза, глядели прямо на нее.

– Спасибо, миссис Кларк, – сказал он тихо. – Я очень сожалею, если рассердил вас. Пожалуйста, простите меня.

Когда она спускалась вниз по ступенькам, она внезапно с удивлением почувствовала себя довольной жизнью. Почему она была так глупа? Она обнаружила, что хочет, чтобы он позвонил ей снова и спросил о чем-нибудь. И он это сделал.

– Когда сотрудники получают зарплатные чеки, миссис Кларк?

– В последнюю пятницу месяца. Я всегда печатаю их накануне.

– Разве вы не набивали их только что?

– Нет. Я сделаю это завтра, сейчас я просто отпечатала расходы по поездке мистера Филлипсона. У него вчера была встреча в Лондоне.

– Я надеюсь, что он там не шалил.

Она мило улыбнулась.

– Что вы, инспектор. Он очень хороший человек.

– Вы тоже очень хорошая, чтоб вы знали, – сказал Морс.

Она покраснела и отвернулась. Морс почувствовал непомерную зависть к Кларку, когда смотрел на ноги секретарши, спускавшейся вниз по лестнице.

В последнюю пятницу месяца, сказала она. Это было, значит, 28 октября, а Моррис покинул школу за два дня до того, как получил чек. Очень странно!

Морс постучал в дверь музыкального класса и вошел.

Миссис Стюарт сразу встала и сделала попытку выключить проигрыватель; но Морс поднял правую руку, помахал ею отрицательно и сел на стул у стены. Малочисленный класс слушал реквием «В Рай» Габриэля Форе; и в почти мгновенном экстазе Морс закрыл глаза, вслушиваясь в эфирные нюансы: «Дабы ты обрел вечный покой»… Слишком быстро последние ноты замерли в тишине комнаты, и Морсу пришло в голову, что чересчур много людей за короткий срок получили преждевременную дозу этого вечного покоя, причем насильно для себя. Подсчет составлял троих на данную минуту; но у него было мрачное предчувствие, что скоро их может стать четверо.

Он представился, объяснил цель своего прихода и осмотрел семерых девушек и троих мальчиков. Он выдал им краткую справку о Моррисе – им всем известен Пол Моррис; существует несколько разных деловых вопросов, которые должны быть улажены, а в полиции не вполне уверены, куда уехал мистер Моррис. Возможно, кто-нибудь из них знает что-нибудь вообще о Моррисе, это может быть любая помощь. Класс качал головами, и сидел, молча, – все бесполезно. Тогда Морс задал им немного больше вопросов, и все равно они качали головами, и сидели, молча, – все бесполезно. Но, по крайней мере, парочка девушек были явно красивы – особенно одна (реальный мед) на задней скамейке, чьи мигающие глаза, казалось, открывали ему внутренние тайны ее души через всю комнату. Моррис, должно быть, не раз смотрел на нее с вожделением в то время. Конечно…

Так он не получит ответ немедленно, это было очевидно; и он резко изменил тактику. Своей целью он выбрал бледного вида, длинноволосого паренька в первом ряду.

– Ты знал его, мистера Морриса?

– Я? – Мальчик сглотнул. – Он учил меня в течение двух лет, сэр.

– Как ты его называл?

– Ну, я… - я назвал его «мистер Моррис».

Остальная часть класса, молча, ухмылялась, думая, вероятно, что Морс не иначе как потенциальный идиот.

– Разве ты не называл его еще как-нибудь?

– Нет.

– Ты никогда не обращался к нему «сэр»?

– Да, конечно. Но…

– Ты, похоже, не осознаешь серьезности этого дела, парень. Поэтому я вынужден спросить тебя снова, понимаешь? Как еще ты его назвал?

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– Разве у него не было прозвища?

– Ну, у большей части учителей…

– Какое было у него?

Это был еще один мальчик, который пришел на помощь.

– Некоторые из нас привыкли называть его «Щеголь».

Морс обратил свой взор к новому голосу и мудро кивнул.

– Да. Так я и слышал. Почему именно так, как вы думаете?

Это была теперь одна из девушек, с серьезным выражением лица и с большим зазором между передними зубами.

– Он вшегда ошень хорошо одевалшя, шэр.

Остальные девушки захихикали; они защебетали, толкая друг друга.

– Есть еще предположения?

Это был третий мальчик, легко подхвативший тему.

– Он всегда носил костюмы, как и вы, сэр, но большинство преподавателей (все более громкое хихиканье в классе) ну, вы знаете, большинство из них носят бороды, мужчины, я имею в виду (взрыв хохота в классе) и носят джинсы и свитера и все такое. Но мистер Моррис, он всегда носил костюмы и выглядел… ну, как умный.

– Какого типа костюмы он носил?

– Ну… – ответил тот же мальчик, – темного типа, знаете ли. Как вечерние костюмы, ну…такие вещи. Поэтому мы называли его «Щеголем» – как мы уже говорили.